Чтобы помнили. Хатынь. реальность без прикрас. часть вторая.

22 марта 1943 года нацистские изверги сожгли белорусскую деревню Хатынь вместе со всеми ее жителями.

Утром 22 марта на окраине деревни партизанами была обстреляна немецкая полицейская колонна. Гауптман полиции Вёльке (чемпион Олимпиады 1936 года) и 3 украинских полицейских были убиты, еще 2 полицейских были ранены. После короткой, но ожесточенной перестрелки партизаны отошли в сторону Хатыни. Отряд фашистских карателей 118-го полицейского батальона, преследуя партизан, окружил деревню. Вооруженных людей там не оказалось, тогда фашисты согнали все жителей села в сарай, обложили его соломой, облили бензином и подожгли. Тех, кто пытался спастись от огня, расстреляли из пулеметов — 149 человек, из них 75 детей...

Мартовский день 1943 года оказался последним днем Хатыни...

Мемориальный комплекс Хатынь

Убийцы из 118-го полицейского батальона

Не секрет, что в годы Великой Отечественной войны среди украинцев нашлись предатели, воевавшие не против немецко-фашистских захватчиков, а с ними вместе - против советского народа. С первых дней войны подняли голову и украинские националисты. Они принялись творить расправу над коммунистами, красноармейцами, евреями, поляками, русскими, белорусами, украинцами – всеми теми, кого подозревали в нелояльности себе и кого не хотели видеть живыми на украинской земле. Распевая «Буде крові по коліна - буде вільна Україна», они стали реализовывать свои людоедские установки на практике.

Сразу после ухода частей Краской Армии в селе Могильницы Тернопольской области хозяйничала самопровозглашенная «украинская милиция» во главе с членом ОУН Леонидом Козловским. Согласно показаниям односельчан, в июле 1941 года ими были арестованы «три еврейские семьи: Гелис, Мендель и Ворун, состоявшие из 18 человек стариков, подростков и детей в возрасте от 6 месяцев до 12 лет. Все они были отведены в лес, где взрослых (Козловский – О.Н.) расстрелял, а детей от 6 месяцев до 6 лет брал за ноги, ударял их головами о дерево, затем бросал в яму». Тогда же единомышленники Козловского Иосиф Корчинский и Петр Терлецкий расстреляли секретаря местной комсомольской организации, двух сотрудников советских органов внутренних дел, председателя колхоза и еще две еврейские семьи.

Именно такие люди (точнее, нелюди) пошли в полицаи. Характеризуя их деятельность, историк Сергей Дробязко писал: «Большинство украинских батальонов вспомогательной полиции несли охранную службу на территории рейхскомиссариатов, другие использовались в антипартизанских операциях – главным образом в Белоруссии, куда в дополнение к уже созданным здесь батальонам с Украины был направлен целый ряд частей, включая 101-й, 102-й, 109-й, 115-й, 118-й, 136-й, 137-й и 201-й батальоны. Их действия, как и действия других подобных частей, задействованных в карательных операциях, были связаны с многочисленными военными преступлениями в отношении гражданского населения, наиболее известным из которых стало участие 118-го батальона в уничтожении деревни Хатынь 22 марта 1943 г.».

118-й полицейский охранный батальон был сформирован в Киеве из военнопленных украинцев и добровольцев из числа западенских националистов. За каждым командиром-украинцем присматривал шеф – немецкий офицер. Командовали батальоном майор охраной полиции Эрих Кернер и перешедший на сторону немцев польский майор Константин Смовский. Шефом одной из рот был гауптман Ганс Вёльке - чемпион берлинской Олимпиады 1936 года по толканию ядра и любимец Адольфа Гитлера. Из служивших в батальоне изменников Родины своей активностью выделялись бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра и один из командиров карателей Василий Мелешко. Именно они и стали главными «героями» хатынской трагедии.

По разную сторону горевшего сарая: свидетельства очевидцев

О событиях утра 22 марта 1943 года узнаем из донесения Кернера начальнику СС и полиции Борисовского уезда: «22.3.43 года бандами была повреждена телефонная связь между Плещеницами и Логойском. Для охраны восстановительной команды и для устранения возможных дорожных завалов в 9.30 были направлены 2 взвода 1-й роты 118-го полицейского охранного батальона под командованием гауптмана шуцполиции Вёльке. Примерно в 600 м за дер. Губа встретили рабочих, занятых валкой леса. На наши вопросы они ответили, что бандитов не видели. Пройдя примерно 300 м, по команде из восточного направления был открыт сильный пулеметный и ружейный огонь. В завязавшемся бою были убиты гауптман шуцполиции Вёльке и 3 украинских полицейских, а также ранены 2 полицейских. После короткого, но ожесточенного боя противник, забрав убитых и раненых, ушел в восточном направлении, на Катынь».

Первыми за смерть любимца фюрера ответили лесорубы, которых разъяренные фашисты и их украинские пособники заподозрили в помощи партизанам. 23 человека были расстреляны на месте, остальных отправили в жандармерию Плещевиц.

Тем временем устроившие засаду партизаны отступили. Поскольку их путь пролегал через Хатынь, шедшие следом каратели вышли к этой белорусской деревне. «После того как мы окружили деревню, через переводчика Луковича по цепочке пришло распоряжение выводить из домов людей и конвоировать их на окраину села к сараю, - позднее свидетельствовал участвовавший в расправе полицейский Остап Кнап. - Выполняли эту работу и эсэсовцы, и наши полицейские. Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили его соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк. Поджигали крышу сарая, а также солому Лукович и какой-то немец. Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, они стали выбегать из сарая. Прозвучала команда: "Огонь!" Стреляли все, кто был в оцеплении: и наши, и эсэсовцы. Стрелял по сараю и я».

Находившийся в набитом людьми сарае кузнец Иосиф Каминский вспоминал: «Я со своим 15-летним сыном Адамом оказался около стены, убитые граждане падали на меня, еще живые люди метались в общей толпе словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей еще усилился. Под ней горевшие живьем люди так вопили и ворочались, что эта крыша прямо таки кружилась. Мне удалось из-под трупов и горевших людей выбраться и доползти до дверей. Тут же… каратель, по национальности украинец, стоявший у дверей сарая из автомата выстрелил по мне, в результате я оказался раненым в левое плечо… Мой сын Адам до этого обгоревший, каким-то образом выскочил из сарая, но в метрах 10 от сарая, после выстрелов упал. Я, будучи раненым, чтобы не стрелял больше по мне каратель, лежал без движения, прикинувшись мертвым, но часть горевшей крыши упала мне на ноги и у меня загорелась одежда. Я после этого стал выползать из сарая, поднял немного голову, увидел, что карателей у дверей уже нет. Возле сарая лежало много убитых и обгоревших людей. Там же лежал раненый Етка Альбин Феликсович, у него из бока лилась кровь… Услышав слова умиравшего, Етки Альбина, каратель подошел откуда-то, ничего не говоря, поднял меня за ноги и бросил, я, хотя был в полусознании, не ворочался. Тогда, этот каратель ударил мне прикладом в лицо и ушел. У меня была обгоревшая задняя часть тела и руки. Лежал я совершенно разутый, так как снял горевшие валенки, когда выполз из сарая... Вскоре я услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, лежавший недалеко от меня, в метрах примерно трех, позвал меня к себе, вытащить его из лужи. Я подполз, приподнял его, но увидел, что он перерезан пулями пополам. Мой сын Адам еще успел спросить: "А жива ли мама?", и тут же скончался».

Узнать, что его мать мертва, Адам не успел. А его отец Иосиф Каминский оказался единственным взрослым жителем Хатыни, пережившим 22 марта 1943 года. В тот страшный день Иосиф потерял всю свою семью.

Сегодня в центре мемориального комплекса «Хатынь» высится шестиметровая бронзовая скульптура «Непокоренный человек» с мертвым ребенком на руках (создана советским скульптором Сергеем Селихановым). Было бы интересно посмотреть на реакцию дипломатов сердобольного и цивилизованного Запада, энергично доверяющего лидерам и представителям самопровозглашенной киевской власти, если бы постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин, разоблачая ложь украинского дипломата Сергеева, зачитал с трибуны ООН свидетельство Каминского…

После Хатыни

Зверства немецко-фашистских оккупантов, как и их украинских, эстонских и латышских пособников, не прекращались до самого их изгнания с оккупированной территории Советского Союза. Некоторые факты уничтожения деревень и их населения в разных районах Брестской области отражены в докладной записке Брестского антифашистского комитета секретарю Брестского подпольного обкома КП(б)Б Сергею Сикорскому от 29 февраля 1944 года. Одна из трагедий произошла в деревне Байки Ружанского района - ровно через 10 месяцев после уничтожения карателями Хатыни. Немцы сожгли Байки 22 января 1944 года, уничтожив 957 жителей деревни. Происходило это так:
«Всё население было согнано в сараи, отдельно женщины, дети и мужчины. Мужчины были расстреляны группами по 6-7 человек, раненых, терявших сознание бросали живьем в яму. Женщин сожгли в сараях. Страшную, мучительную смерть устроили детям. На них было натравлено 15 собак. Покалеченных детей подожгли заживо. На улице, освещенной пожарищем, собаки тащили растерзанных ими маленьких детей.

В доме Василия Ивановича Гайдука немцы схватили за ножки новорожденного ребенка и бросили его о стенку, роженицу убили в постели».

Чудом спасшийся Н.С. Шабуня свидетельствовал: «Когда ушли немцы из деревни, я со своим отцом подошел к ямам, ям было две размером по 50 кв. метров, в одной были зарыты мужчины, в другой яме – женщины и дети. Особенно яма, где были зарыты женщины и дети, вся земля дрожала, потому что много было зарыто живьем».

Не отставали от нацистских головорезов и их украинские единомышленники. Каратели из 118-го полицейского охранного батальона во главе с Григорием Васюрой, как и другие украинские националисты, приняли активнейшее участие в операции «Котбус». Только в деревне Маковье Осиповичского района Минской области, говорится в приказе № 36 командира военно-оперативной группы при Осиповичском подпольном райкоме КП(б)Б, генерал-майора Николая Королёва, было «ими расстреляно и замучено в один приём 175 человек». Из другого источника известно, что в числе погибших были 12 грудных детей, которых каратели живьем побросали в колодцы.

Подводя итог бесчинствам оккупантов и их пособников, руководитель международного проекта по увековечиванию памяти жертв нацистского геноцида «Сожжённые деревни» Наталья Кириллова констатировала: «Планомерные действия захватчиков привели к страшной статистике: погиб каждый третий житель Белоруссии. Характерной особенностью стало уничтожение населенных пунктов вместе с жителями. Население истреблялось или угонялось в фашистское рабство. За три года оккупации (1941 – 1944 г.) были превращены в руины 209 городов и городских посёлков (при этом их общее количество составляло 270), разграблено и сожжено 9200 сел и деревень, 628 из них разделили судьбу Хатыни (сожжены вместе с жителями), 186 деревень не возродились».

Весомый вклад в эту страшную статистику внесли пособники гитлеровцев -  националисты всех мастей. И так было далеко не только в Белоруссии.

Эстонские добровольцы СС на улице горящей деревни в Псковской области во время операции против партизан.

Группа финских солдат на окраине горящей деревни Сувилахти, (Suvilahti, с весны 1940 года — в составе Карельской АССР), подожженной при отступлении.

Источник: sa-kuva.fi.

Солдат СС дает прикурить своему товарищу на улице горящей деревни на Восточном фронте.

Группа солдат СС идет по улице горящей советской деревни.

Кинооператор вермахта снимает горящий дом в начале Великой Отечественной войны.

Источник: www.nationaalarchief.nl.